Мужская медицина. Как [ка]лечат женщин - Роберт Мендельсон

Это удобный аргумент, но его проглотить труднее, чем горсть таблеток. Если женщина и прибегает к помощи гистерэктомии, и уж вряд ли – бегает за ней, то только потому, что ее не в достаточной мере проинформировали об опасностях и последствиях операции. Я не верю, что «высокий спрос» сможет объяснить тот факт, что в Соединенных Штатах проводится самое большое в мире количество операций гистерэктомии – в два с половиной раза больше, чем в Англии, и в четыре раза больше, чем в Швеции и некоторых других европейских странах. Более разумное объяснение состоит в том, что в этих странах действуют государственные медицинские страховые планы, что исключает экономическую заинтересованность в проведении большего количества операций.

Когда-то гистерэктомия проводилась в основном, когда у пациентки уже был рак – то есть в опасной для жизни ситуации. В наши дни только 20 процентов таких операций проводится при наличии симптомов рака. Одна треть из них делается при доброкачественных фиброзных опухолях на внутренних стенках матки. Такие опухоли есть у каждой четвертой женщины старше двадцати пяти лет, но по большей части они не причиняют беспокойства и исчезают с наступлением менопаузы. До тех пор пока нет симптоматических проблем, вызванных этими опухолями, – например, сильных болей или кровотечения, – нет и медицинских оснований для удаления матки.

Много операций гистерэктомии было проведено для исправления растяжения связок таза – состояния, известного также как выпадение матки. Интересно, сколько женщин согласилось бы на операцию по поводу этой проблемы, если бы им сказали, что зачастую адекватной альтернативой был хороший бандаж? Еще более немыслимыми являются гистерэктомии, которые проводятся в качестве лечения мигреневых головных болей, что, возможно, также восходит к средневековым представлениям о женских эмоциях. Не кто иной, как сам д-р Вальтер Альварес с медицинского факультета Майо, однажды рассказал, что знает по меньшей мере о 100 таких случаях, ни один из которых не может быть обоснован никакими научными доказательствами того, что операция могла бы принести какую-нибудь пользу.

Существует только одно рациональное объяснение всех этих ненужных гистерэктомий. Врачи, будучи преданными самым экстремальным формам вмешательства и желая получить доход от них, страшно вредят своим пациенткам, не предоставляя им данных, необходимых для того, чтобы сделать информированный выбор.

Многие ли женщины позволили бы, и уж тем более – сами захотели, подвергнуть себя гистерэктомии по причине, не связанной с угрозой жизни, если бы знали, что в 1975 году от этой операции умерло 1100 пациенток? Многие ли согласились бы разделить страдания 30 процентов несчастных, у которых в результате этой операции возникли разные виды инфекции, или каждой шестой женщины, которой понадобилось переливание крови? Многие ли согласились бы на удовольствие подвергнуться дополнительной опасности инфекционного гепатита из-за переливания крови или из-за оборудования, применяемого для введения внутривенных жидкостей?

Стали бы женщины сознательно выбирать гистерэктомию как способ стерилизации, если бы им сообщили, что вероятность умереть от этой процедуры в 20 раз выше, чем от перевязки маточных труб? Согласились бы они на гистерэктомию как меру профилактики рака, если бы им подсказали, что это также является хорошей причиной для удаления обеих грудей?

Позволили бы женщины удалять им яичники и трубы, если бы на то не было веских клинических оснований? Многие гинекологи делают это обыденно во время операции гистерэктомии, явно не задумываясь о том, что пациентки после этого будут страдать от трудностей преждевременной менопаузы. Они объясняют эту беспорядочную мясорубку профилактикой рака, несмотря на научные доказательства того, что это не приносит никакой пользы для его предупреждения. Исследование, опубликованное в 1977 году, охватило 2000 пациенток, которым была сделана гистерэктомия между 1948 и 1975 годами. Более чем половине из них были сохранены яичники, и они выиграли от этого, потому что функция яичников сохранилась до наступления естественной менопаузы. Только 14-ти из этих пациенток впоследствии потребовалось дополнительное хирургическое лечение в области гинекологии. Лишь 2 из них умерли от рака, и анализ их случаев показал, что они бы тоже выжили, если бы являлись на регулярные послеоперационные обследования. Коротко говоря, никто из пациенток, которым сохранили яичники и трубы, не выиграл бы от их удаления.

У скольких женщин, которых гистерэктомия привлекла как альтернативная форма контроля рождаемости или как способ избавиться от неприятностей менструации, сложилось мнение, что это безопасная и несложная процедура? Хотя гистерэктомия и не входит в число самых опасных операций, она все еще представляет значительный риск. Даже хорошие хирурги иногда допускают просчеты и делают ошибки. Когда это происходит, возникают нежелательные последствия, конечным итогом которых является смерть.

Д-р Лерой Р. Викс, преподаватель акушерства и гинекологии медицинской школы Южно-Калифорнийского университета, опубликовал результаты исследования, проведенного в 1977 году, в газете Американской медицинской ассоциации: «Осложнения в процессе гинекологических операций значительны и при детальном рассмотрении – почти ужасающи…» Затем он привел десять самых распространенных ошибок, допускаемых хирургами при проведении абдоминальной гистерэктомии, и заключил:

Озабоченность д-ра Викса касается, конечно же, всех видов хирургии, но женщинам следует знать, что в одном из аспектов опасности гистерэктомии могут быть значительнее. Во многих случаях эти операции делаются гинекологами менее высокой квалификации, чем та, о какой может думать и на какую имеет право рассчитывать пациентка. В 1975 году только 16 000 из 22 500 врачей, имевших гинекологическую практику, оказались сертифицированными хирургами. Несертифицированные врачи – а они, возможно, наименее квалифицированные хирурги – делали гистерэктомию в три раза чаще, чем сертифицированные!

Пациенткам редко рассказывают до начала операции всю правду о депрессии, вызванной гистерэктомией, и других ее физиологических осложнениях. Гинекологи слишком часто уходят от вопросов о таких последствиях операции, заверяя женщин, что с возможными побочными эффектами легко удастся справиться, назначив заместительную эстрогенную терапию. Зачастую это не так, и фактически пациентка может пострадать от еще большего вреда, который будет причинен таким лечением.

Среди нескольких групп женщин, которых внимательно исследовали, депрессию после операции гистерэктомии испытали от трети до половины пациенток. Это происходит столь часто, что некоторые врачи рекомендуют женщинам до сорока пяти лет проконсультироваться у психиатра перед операцией. Существует общее представление о том, что побочные эффекты связаны с преждевременной менопаузой, наступившей в результате того, что вместе с маткой были удалены яичники и трубы. Это так, но существуют и данные о том, что такие эффекты могут проявляться, даже когда трубы и яичники остаются нетронутыми. Удаление матки у некоторых женщин само по себе оказывает критическое воздействие на производство гормонов яичниками, и гистерэктомия может вызывать головные боли, головокружение, приливы крови, депрессию и бессонницу, даже когда яичники не затронуты операцией.